окулус | базы данных

Астрологические исследования

Базы данных


Выбрать базу 
Выбрать по дате 

Выборка для 28 июня по всем годам


Имя Дата Время Зона Место Широта Долгота Пол
F. Sherwood Rowland
 28.06.1927 12:00 -5 EST Delaware, Огайо, США 40.18.00.N 83.04.00 -
Residence: USA
1995 Nobel Pr Chemistry
For their work in atmospheric chemistry, particularly concerning the formation and decomposition of ozone
ГЁППЕРТ-МАЙЕР (Goeppert, Mayer), Мария
 28.06.1906 12:00 +1 CET Kattowitz, Германия, ныне Катовице, Польша 50.16.00.N 19.00.00. -
-20.02.1972
Нобелевская премия по физике, 1963 г.
совместно с И. Хансом Д. Йенсеном и Эугеном П. Вигнером. Немецко-американский физик Мария Гёпперт-Майер (урожденная Мария Гёпперт) родилась в Каттовитце (ныне Катовице в Польше). М. была единственным ребенком в семье профессора медицины Фридриха Гёпперта и урожденной Марии Вольф, школьной учительницы. После переезда в Соединенные Штаты Г.-М. англизировала написание своей девичьей фамилии. Когда Марии исполнилось четыре года, семья переселилась в Гёттинген, где отец стал профессором кафедры детских болезней местного университета. Близкими друзьями их дома были Макс Борн и Джеймс Франк. Среди других знакомых было немало физиков из Гёттингенского университета, занимавшихся созданием новой физики, обязанной своим появлением квантовой механике. Отец поощрял рано проявившуюся любовь дочери к науке, брал ее с собой на природу, показывал солнечные и лунные затмения, собирал вместе с ней коллекцию ископаемых. Юная Мария превосходно училась в городской школе, но знаний, даваемых там, было недостаточно для поступления в университет, где она собиралась изучать математику. Поэтому в 1921 г. она поступила в Фрауенштудиум - частную приготовительную школу для девочек, руководимую суфражистками. Однако школа закрылась из-за отсутствия средств, прежде чем она успела завершить полный трехгодичный курс, но Г.-М., занимаясь самостоятельно, сумела выдержать вступительные экзамены и в 1924 г. была принята в университет. В то время Гёттингенский университет был ведущим центром исследований в новой области физики - квантовой механике. Когда Макс Борн пригласил Г.-М. принять участие в работе руководимого им физического семинара, интересы ее переключились с математики на физику и сосредоточились на квантовой механике, занимающейся изучением поведения атомов, ядер и субатомных частиц. Вскоре после начала занятий физикой Г.-М. провела один семестр в Кембриджском университете, где встречалась со знаменитым английским физиком Эрнестом Резерфордом. Докторскую степень она получила в 1930 г. в Гёттингене, защитив диссертацию на тему <Об элементарных процессах с двумя квантовыми скачками> (). Экзамены у нее принимала комиссия в составе Макса Борна, Джеймса Франка и Адольфа Виндауса. После смерти отца в 1927 г. ее мать открыла пансион, как это нередко практиковалось в Гёттингене. Одним из обитателей пансиона был Джозеф Э. Майер, американский химик из Калифорнийского технологического института. Мария и Джозеф полюбили друг друга и поженились в январе 1930 г., незадолго до того, как Г.-М. получила докторскую степень. У них родились сын и дочь. После вступления в брак Мария стала именовать себя Гёпперт-Майер, сохранив девичью фамилию, по ее словам, из <чувства гордости за семь поколений университетских профессоров> со стороны отца. Через месяц после свадьбы молодая чета отплыла в Соединенные Штаты, где Джозефу Майеру было предложено место ассистент-профессора по химии в Университете Джонса Хопкинса в Балтиморе (штат Мериленд). Несмотря на докторскую степень и прекрасные отзывы, господствовавшее в то время отношение к женам членов факультета не позволяло Г.-М. получить оплачиваемое место преподавателя в Университете Джонса Хопкинса. Однако ей удалось устроиться помощником одного из членов физического факультета. В ее обязанности входило разбирать корреспонденцию на немецком языке. Эта скромная должность давала Г.-М. небольшое жалованье, крохотный рабочий кабинет и возможность в какой-то мере участвовать в университетской жизни. Областью своей научной деятельности Г.-М. решила избрать химическую физику, занимающуюся изучением молекул и их взаимодействий, но использовала она и другие возможности, которые представились на физическом и математическом факультетах. С физиком Карлом Ф. Герцфельдом, дружеские отношения с которым она сохранила на всю жизнь, Г.-М. исследовала распределение энергии вдоль поверхности твердых тел и поведение водорода, растворенного в металлическом палладии. После того как Герцфельд ушел из Университета Джонса Хопкинса, Г.-М. с одним из его бывших студентов Альфредом Скляром занялась исследованием квантовомеханических электронных уровней бензола и структурой нескольких органических красителей. В этой работе она продемонстрировала великолепную математическую подготовку, применив методы теории групп и теории матриц. Лето 1931, 1932 и 1933 гг. она, отчасти из-за тоски по родине, провела в Гёттингене, где работала с Борном. В 1933 г., в том самом году, когда в Германии к власти пришли нацисты, Г.-М. получила американское гражданство. Антисемитизм и расистские законы губительно сказались на немецкой науке: многие выдающиеся ученые еврейского происхождения, в их числе Борн и Франк, покинули Германию. Дом Майеров в Балтиморе был открыт для беженцев из Германии, большинство из которых были евреями. В Университете Джонса Хопкинса супруги Майер выполнили вместе несколько работ, в основном по теории конденсации. В 1938 г. они написали монографию <Статистическая механика> () о поведении огромного числа взаимодействующих частиц, например в газах и жидкостях. К моменту выхода книги в 1940 г. Джозеф Майер был ассистент-профессором химии Колумбийского университета в Нью-Йорке. Колумбийский университет предложил Г.-М. еще более низкое положение, чем то, которое она занимала в Университете Джонса Хопкинса. Хотя декан физического факультета предоставил ей отдельный кабинет, она не имела официальной должности и не получала жалованья. Но в Колумбийском университете она имела возможность работать с Энрико Ферми и Гарольдом К. Юри над проблемами химического и атомного строения, а Юри предоставил Г.-М. право чтения лекций по химии. С четой Юри супруги Майер стали близкими друзьями. В 1941 г. Г.-М. стала преподавателем колледжа Сары Лоуренс, правда с неполной занятостью. Это была ее первая оплачиваемая преподавательская должность. На следующий год Юри ввел ее в Манхэттенский проект (в рамках которого велись работы по созданию атомной бомбы). Г.-М. возглавила группу, занимавшуюся исследованием возможности выделения расщепляющегося изотопа урана из природного урана с помощью фотохимических реакций. В 1945 г. она провела несколько месяцев в Лос-Аламосской лаборатории Манхэттенского проекта, где работала с венгерско-американским физиком Эдвардом Теллером. По окончании войны Джозеф Майер стал профессором химии Чикагского университета. Хотя Г.-М. в 1946 г. была назначена ассистент-профессором физики того же университета, но жалованья не получала, так как это запрещалось университетскими правилами, направленными на борьбу с непотизмом. В 1946 г. она стала по совместительству старшим физиком в Аргонской национальной лаборатории близ Чикаго, где строился ядерный реактор. В Аргоне Г.-М. сотрудничала с Ферми, Юри, Франком и Теллером и работала над расчетами критичности бридерного жидкометаллического реактора. Вычисления были выполнены на первом электронном компьютере - электронном численном интеграторе и компьютере (ЭНИАК), монтаж которого был незадолго до того завершен на артиллерийском полигоне Армии Соединенных Штатов в Абердине (штат Мериленд). Именно тогда, работая с Теллером над теорией происхождения химических элементов, Г.-М. столкнулась с <магическими> числами, о которых впервые упомянул в своей работе в 1933 г. немецкий физик Вальтер Эльзассер. Атомные ядра состоят из протонов (положительно заряженных частиц, более чем в 1800 раз тяжелее отрицательно заряженных электронов) и нейтронов (электрически нейтральных частиц с массой, почти совпадающей с массой протонов). Г.-М. обнаружила, что по необъяснимой причине распространенность некоторых ядер существенно превосходит распространенность других и, следовательно, эти ядра должны обладать необычайно высокой стабильностью. Распространенность и стабильность имеют тенденцию к сближению, поскольку нестабильное ядро с высокой вероятностью превращается в другое, претерпевая радиоактивный распад. Если продукт распада также нестабилен, то со временем и он распадается, и так до тех пор, пока не образуется стабильный продукт. Стабильные ядра остаются и накапливаются. В особенно избыточных ядрах число протонов либо число нейтронов равно одному из магических чисел 2, 8, 20, 28, 50, 82, 126 и реже некоторым другим. Г.-М. знала, что аналогичная ситуация существует и для атомных электронов, обращающихся вокруг ядра. Стабильность атомов носит химический характер, т.к. химическая реакция определяется тем, происходит ли потеря, приобретение или обобществление электронов (ядра атомов остаются неизменными). Как показывает периодическая таблица химических элементов, с увеличением атомного номера химические свойства элементов повторяются, образуя циклы, или периоды. Атомный номер - это число протонов (положительно заряженных частиц) в ядре, которое равно числу электронов (отрицательно заряженных частиц), обращающихся вокруг ядра в невозмущенном атоме, вследствие чего он в целом электронейтрален. Периодическая стабильность, возникающая при определенных атомных номерах, получила объяснение на основе атомных энергетических уровней, связанных с угловым моментом электронов, обращающихся вокруг ядра. Согласно квантовой теории, энергетические уровни ограничены некоторыми дискретными значениями. Угловые моменты возникают вследствие обращения электронов вокруг ядра (орбитальный угловой момент) и вращения электрона вокруг собственной оси, наподобие волчка (спин). (Квантовая механика отвергает столь простые и наглядные образы, но все же они полезны.) Поскольку движущиеся электроны есть не что иное, как электрический ток, они создают магнитное поле. Так же как два магнита отталкивают или притягивают друг друга, орбитальные угловые моменты и спины электронов взаимодействуют между собой (спин-орбитальная связь). Согласно квантовой теории, каждому разрешенному уровню углового момента соответствует некоторое число дискретных энергетических состояний. Когда эти состояния связаны со спином электрона, возникает система энергетических уровней, каждый из которых определяется набором из четырех квантовых чисел. К этому следует добавить ограничение, налагаемое принципом запрета Вольфганга Паули. Согласно этому принципу, в каждом квантовом состоянии, задаваемом набором из четырех квантовых чисел, может находиться лишь один электрон. В результате при увеличении атомного номера, когда число электронов увеличивается каждый раз на единицу, очередной электрон занимает следующий, еще свободный уровень. Полная энергия возрастает шаг за шагом. Шаги, на которые возрастает энергия, не равномерны: скопления мелких шажков разделены необычайно большими шагами. На основе ранних представлений об электронах, обращающихся вокруг ядра на различных расстояниях, такие скопления уровней получили название оболочек. О химическом элементе, у атома которого самый далекий от ядра электрон занимает последний уровень перед большим промежутком, говорят, что он замыкает оболочку. Элемент со следующим (более высоким) атомным номером, имеющий на один электрон больше, чем предыдущий элемент, начинает следующую оболочку. Замкнутая оболочка соответствует стабильному элементу. Поскольку срыв или присоединение одного электрона в случае замкнутой оболочки требует большего, чем обычно, количества энергии, в химические реакции такой элемент вступает <неохотно>. Схема оболочек была применена к ядру, когда предполагали, что протоны и нетроны как бы обращаются вокруг друг друга, но имела ограниченный успех. Ядро сильно отличается от атома. В атоме основную роль играет центральная сила притяжения между протонами в ядре и электронами. Это хорошо известная сила взаимодействия между электрическими зарядами. Электроны находятся на относительно больших расстояниях друг от друга, и их взаимное отталкивание слабо, поэтому энергия одного электрона мало зависит от положения других. Ядерные же силы между протонами и между протонами и нейтронами действуют на малых расстояниях, поэтому можно ожидать, что энергия одной частицы сильно зависит от положения других внутриядерных частиц. Единого центра притяжения в ядре не существует. Эти различия привели физиков-теоретиков на раннем этапе исследования к заключению, что спин-орбитальная связь для протонов и нейтронов в ядре должна быть почти пренебрежимо слабой. Г.-М. упорно билась над решением проблемы структуры ядра. В начале своей работы она обнаружила два магических числа: 50 и 82. Затем, анализируя экспериментальные данные, она нашла еще пять магических чисел, но объяснить их не могла. Решающий момент наступил в 1948 г., когда Ферми спросил у нее: <Существуют ли какие-либо признаки спин-орбитальной связи?> Сразу же поняв, что спин-орбитальная связь дает ключ к проблеме, она в тот же вечер сумела объяснить ядерные магические числа. Г.-М. показала, что ядро также состоит из оболочек. По ее словам, атомное ядро напоминает по своему строению луковицу: оно состоит из слоев, содержащих протоны и нейтроны, которые обращаются вокруг друг друга и по орбите, как пары, вальсирующие на балу. Ядра стабильны, если оболочки протонов или нейтронов заполнены. Магические числа для ядер отличаются от магических чисел для атомных электронов, но аналогия между теми и другими с учетом соответствующих поправок существует. О своей работе по теории ядерных оболочек Г.-М. сообщила в двух статьях, опубликованных в журнале <Физикал ревью> в 1948 и 1949 гг. Их появление совпало с публикацией почти такой же теории Й. Хансом Д. Йенсеном из Гейдельбергского университета, работавшим с Отто Хакселем и Гансом Э. Зюссом. Г.-М. и Йенсен встретились в 1950 г. в Германии, стали друзьями и вместе работали над книгой <Элементарная теория оболочечной структуры ядра> (), которая была опубликована в 1955 г. Г.-М. и Йенсен были удостоены Нобелевской премии по физике 1963 г. <за открытие оболочечной структуры ядра>. Вторая половина премии этого года была присуждена Эугену П. Вигнеру. Представляя новых лауреатов, Ивар Валлер из Шведской королевской академии наук напомнил слушателям, что до открытий Г.-М. <удавалось объяснить не более трех магических чисел... Она и Йенсен убедительно доказали всю важность оболочечной модели для систематизации накопленного материала и предсказания новых явлений, связанных с основным состоянием и низко лежащими возбужденными состояниями ядер>. В 1960 г. университет в Сан-Диего пригласил супругов Майер. Марии предлагался пост полного профессора физики, Джозефу - профессора химии. Вскоре после переезда в Калифорнию у Г.-М. случился удар, возможно вызванный вирусной инфекцией. Она была частично парализована, нарушилась речь. После удара здоровье Г.-М. начало быстро ухудшаться, но она продолжала заниматься преподавательской деятельностью и работать над дальнейшим развитием ядерной физики. Г.-М. по-прежнему сотрудничала с Йенсеном. Их последняя совместная работа была опубликована в 1966 г., за 6 лет до того, как она скончалась в Сан-Диего от сердечного приступа. Г.-М. была избрана в Национальную академию наук США и Американскую академию наук и искусств, а также членом-корреспондентом Академии наук в Гейдельберге. Она была почетным доктором колледжа Смита, колледжа Рассела Сейджа и колледжа в Маунт-Холиоке.
Джон Кьюсак (John Cusack)
Джон Кьюсак (John Cusack)		 28.06.1966 11:00 -4 Нью-Йорк, Нью-Йорк, США 40.42.51.N 74.00.23.W М


КАРРЕЛЬ (Carrel), Алексис
 28.06.1873 12:00 +0:19:12 LMT Sainte-Foy-les-Lyon, Франция 45.44.00.N 4.48.00 -
-05.11.1944
Нобелевская премия по физиологии и медицине, 1912 г.
Алексис Каррель, французский хирург и биолог, родился в Лионе и был старшим из трех детей Анны-Марии (Рикард) Каррель-Биллиард и Алексиса Каррель-Биллиарда, занимавшегося производством шелка, который умер, когда мальчику было 5 лет. Вначале образованием Алексиса занималась мать, глубоко религиозная женщина, а затем он посещал дневную конфессиональную школу и колледж, расположенный недалеко от дома. Хотя К. не был хорошо успевающим учеником, у него рано возник интерес к науке, когда он под руководством своего дяди проводил химические опыты и анатомировал птиц. В 12 лет он решает стать врачом. До поступления в медицинскую школу К. получает две степени бакалавра: одну по литературе в Лионском университете в 1890 г., другую - по науке в Дижонском университете в 1891 г. С 1893 по 1900 г. он работает в разных госпиталях Лиона, где у него проявились способности к хирургии. После получения медицинской степени в Лионском университете он был принят в штат на должность прозектора и с 1899 по 1902 г. производил там вскрытия умерших. В то время когда К. работал в госпиталях Лиона, президент Франции Мари Франсуа Карно подвергся нападению террориста. Пуля задела крупную артерию, поскольку еще не существовало метода для восстановления целостности крупных сосудов, Карно умер от кровотечения. Этот случай побудил К. заняться поисками пути восстановления поврежденных сосудов. Чтобы достичь мастерства, он брал уроки по вышиванию. Для сшивания сосудов К. использовал исключительно тонкие иглы и шелковые нити. Еще до 30-летнего возраста он прекрасно овладел оригинальной техникой: отворачивая края разрезанных сосудов, сшивал их таким образом, чтобы с кровью соприкасалась только их внутренняя гладкая поверхность. При соединении краев кровеносных сосудов он использовал три поддерживающих шва, которые превращали круглое отверстие в треугольное. После этого каждая из трех сторон треугольника легко сшивалась. Для предупреждения тромбо-образования - одной из основных проблем в сосудистой хирургии - он покрывал инструменты и нитки парафином. К. добился успеха не только в сшивании артерий и вен, но и в восстановлении тока крови через поврежденные сосуды, о чем впервые сообщил в 1902 г. Несмотря на эти достижения, К. не получил должности профессора в Лионском университете. Противодействие этому назначению, вероятно, возникло из-за его неуступчивости, которую расценивали как жестокость при различных социальных ситуациях, и из-за его интеллектуальной независимости и критического отношения к некоторым традициям, существовавшим на медицинском факультете. Расстроенный не сложившимися отношениями в Лионском университете, К. в 1903 г. переехал в Париж и в течение года совершенствовался в области медицины. После завершения обучения он иммигрировал в Канаду с намерением стать владельцем скотоводческой фермы. Однако до того, как он поменял профессию, его пригласили в Чикагский университет на должность ассистента в отдел физиологии. Во время пребывания в Чикаго с 1904 по 1906 г. он усовершенствовал свою хирургическую технику и провел первые операции по трансплантации органов, которые были бы невозможны без применения его метода сшивания и технического мастерства. Своими успехами К. обратил на себя внимание Симона Флекснера, который старался привлечь талантливых исследователей в недавно созданный Рокфеллеровский институт медицинских исследований (в настоящее время - Рокфеллеровский университет) в Нью-Йорке. В 1906 г. К. стал членом совета Рокфеллеровского института, где, несмотря на свойственную ему отчужденность, он встретился с более близкой по духу, чем в Лионе, группой коллег. Он чувствовал себя здесь как дома, и его часто видели в белой хирургической шапочке за официальным завтраком, увлеченно ведущим философские беседы со своими коллегами. В первые годы пребывания в Рокфеллеровском институте К. провелэксперименты по трансплантации органов и в дальнейшем усовершенствовал хирургические методы пересадки не только кровеносных сосудов и почек, но и целых конечностей от одного животного другому. К. был награжден Нобелевской премией по физиологии и медицине 1912 г. <за признание его работы по сосудистому шву и трансплантации кровеносных сосудов и органов>. В речи при вручении премии Джулиус Акерман из Каролинского института поздравил К. и отметил важность изобретения нового метода сшивания сосудов. <Благодаря этому методу, - сказал Акерман, - обеспечивается свободный ток крови в области наложения шва и в то же время предотвращается послеоперационное кровотечение, тромбоз и вторичное сужение сосуда. С помощью этого метода можно восстановить сосудистую проходимость, заменить удаленный у пациента сегмент сосуда сегментом, взятым из иного сосуда или от другого человека>. Хотя хирургические раны у животных-реципиентов часто заживали, а органы, казалось, включались в жизнедеятельность своих новых хозяев, однако со временем происходило их отторжение. К. понимал, что, <в то время как проблема трансплантации органов была решена с точки зрения хирургии, этого было недостаточно для превращения подобных операций в обычную хирургическую манипуляцию>. Проведение таких операций не представлялось возможным еще в течение 50 лет, пока Жан Доссе не доказал, что успех трансплантации органов зависит от генетических и иммунологических факторов. Значительно меньше проблем возникало у К. при трансплантации сегментов кровеносных сосудов, чем при трансплантации органов. Ему без труда удавалось заменить часть поврежденной артерии или вены другим кровеносным сосудом, взятым у того же животного. Подобная аутотрансплантация сосудов является основой многочисленных важных операций, выполняемых в настоящее время, например, при операции коронарного шунтирования используется замещение измененной коронарной артерии полноценной веной, взятой с нижней конечности того же пациента. В искусных руках К. подобные операции были залогом успеха. Лишь после 40-х гг., когда стало доступным применение антибиотиков и антикоагулянтов, операции на сосудах вошли в широкую практику. В 1913 г. К. женился на Анне де ля Мот де Мейри, у которой был сын от первого брака, общих детей они не имели. Анна Каррель была медицинской сестрой, поддерживающей своего супруга в его исследованиях и часто ассистировавшей ему при хирургических операциях. К., так никогда и не ставший гражданином США, в 1941 г. был отозван во Францию в связи с началом второй мировой войны. Во время службы в медицинских частях французской армии он использовал свой метод сшивания сосудов при лечении раненых солдат. За заслуги в военные годы он был награжден орденом Почетного легиона. В содружестве с биохимиком Генри Д. Дэкином К. разработал мягкое, нетоксичное и не раздражающее дезинфицирующее средство, состоящее из забуференного водного раствора гипохлорида натрия, которое эффективно использовалось во время хирургических вмешательств при промывании и обработке ран. Применение метода Карреля - Дэкина значительно снизило частоту возникновения гангрены, но впоследствии он был заменен использованием антибиотиков. Аналогичная судьба ожидала и наиболее известное достижение К. - культивирование живых тканей в условиях лаборатории. Он и его коллеги взяли кусочек ткани сердца куриного эмбриона, и им удалось поддерживать клетки жизнеспособными и размножающимися при последующих переносах в свежую питательную среду. Культивирование клеток привлекло всеобщий интерес, и линия клеток соединительной ткани поддерживалась в течение 24 лет, пережив самого ученого. Хотя работа К. помогла лучше понять жизнедеятельность нормальных, а также злокачественных клеток и вирусов, культивирование ткани - как и сосудистая хирургия - не нашло широкого применения во времена К. После окончания первой мировой войны К. вернулся в Рокфеллеровский институт, в начале 30-х гг. он предпринял попытку культивирования целых органов в условиях лаборатории. В этих опытах ему помогал американский авиатор Чарлз Линдберг, который изобрел перфузионную систему, осуществляющую циркуляцию питательной жидкости через изолированный орган во влажной камере. Эта система, устойчивая к заражению микробами, была предназначена для поддержания жизнедеятельности в жидкой среде изолированных жизненно важных органов, изменяя компоненты протекающей жидкости, можно воссоздавать различные патологические состояния с целью последующего их изучения. Несмотря на то что этот метод позволил К. поддерживать некоторые органы животных в течение нескольких дней или даже недель, он долгое время не использовался в практической хирургии. Однако эти эксперименты оказались полезными для тех, кто позднее разработал аппараты искусственного дыхания и кровообращения, другие вспомогательные приборы для сосудистой хирургии. Линдберг считал К. <одним из самых блестящих, проницательных и гибких умов>. Когда в 1935 г. Симон Флекснер ушел в отставку из Рокфеллеровского института, К. потерял учителя, который не только поддерживал его начинания, но и знал его характер. По обоюдному согласию с преемником Флекснера К. в 1938 г. ушел в отставку со званием заслуженного профессора. После оккупации вермахтом в 1940 г. северной части Франции К. вернулся в Париж, где, отказавшись от предложения возглавить министерство здравоохранения, основал при поддержке правительства Виши Институт по изучению проблем человека. В своей наиболее популярной книге <Человек. Неизвестное> ("Man, the Unknown", 1935) К. представил грандиозный план, который, по его мнению, сохранит человечество и улучшит качество человеческой популяции. Он предложил создать <Высокий совет>, который будет управлять миром во благо его процветания, решения этого органа будут носить рекомендательный характер для политических лидеров. Согласно мнению К., такая организация <будет обладать достаточным знанием, чтобы предотвратить физическое и умственное вырождение цивилизованных наций>. Замыслы К. оказались созвучными некоторым идеям нацизма, а его элитные теории совпали с фактом принятия им поддержки со стороны правительства Виши и ведения переговоров с Германией, касающихся создания его института, что привело к преувеличенным обвинениям в его адрес в сотрудничестве с нацистами. Вскоре после освобождения Франции, в 1944 г., институт был расформирован. Сторонники К. утверждали, что его идеи были мечтами об изменении развития послевоенной Франции в соответствии с философскими и биологическими направлениями, изложенными в его книге. Американский анатом и писатель Георг В. Корнер писал, что <К. не был нелояльным к политическому режиму, существовавшему во Франции и Америке, которая столь долго принимала его, он думал только о благоденствии своей страны в соответствии с совестью>. Хотя К. и не был арестован за сотрудничество с немцами, постоянные дискуссии по этому поводу бросали тень на его репутацию. Подорванное лишениями военного времени, здоровье К. ухудшилось, он умер в Париже 5 ноября 1944 г. от заболевания сердца. К. являлся членом научных обществ США, Испании, Швеции, России, Нидерландов, Бельгии, Франции, Ватикана, Германии, Италии и Греции. Он получил почетные докторские степени университетов в Белфасте, Принстоне, Брауне, Нью-Йорке, Колумбии и Калифорнии. К. был кавалером бельгийского ордена Леопольда и шведского ордена Полярной Звезды, награжден орденами Испании, Сербии, Великобритании и Ватикана.
КЛИТЦИНГ (Klitzing), Клаус фон
 28.06.1943 12:00 +2 CED Schroda [Sroda], German-occupied Poland 51.10.00.N 16.36.00 -
-----------
Нобелевская премия по физике, 1985 г.
Немецкий физик Клаус Олаф фон Клитцинг родился во время второй мировой войны в городе Шрода, в то время входившего в состав Германии (вблизи германско-польской границы). Он был третьим из четырех детей лесничего Богислава фон Клитцинга и урожденной Анни Ульбрих. Вскоре после рождения К. стало ясно, что военное положение Германии ухудшилось и части Советской Армии скоро дойдут до окрестностей Позена (ныне Познани), и семья Клитцинг бежала на Запад. Незадолго до окончания войны, в апреле 1945 г., они поселились в Люттене. В 1948 г. семья переехала в Ольденбург, а затем в 1951 г. - в Эссен. К. получил среднее образование в Артланд-гимназии города Квахенбрюна, что позволило ему специализироваться по физике в Техническом университете Брауншвейга, куда он поступил в 1962 г. В Брауншвейге К. сначала познакомился с проблемами физики полупроводников. Проявлял он интерес и к рентгеновской спектроскопии, и даже ездил в Дармштадт, чтобы пройти курс программирования для компьютеров, имея в виду использование компьютерных методов в спектроскопии. Но его внимание привлек метод измерения люминисценции. Он воспользовался им для определения времени жизни носителей тока в полупроводнике антимониде индия и изложил полученные результаты в диссертации, написанной под руководством Ф.Р. Кесслера в 1969 г. Затем К. перешел в университет Вюрцбурга, где некоторое время преподавал технику лабораторного эксперимента студентам-медикам. Последующие десять лет он занимался исследованием полупроводников. Почти весь 1975 г. К. провел в Оксфорде, где в то время изготавливались лучшие сверхпроводящие магниты. Для К. они представляли особый интерес, так как сильные однородные магнитные поля являются важным инструментом исследования поведения электронов в полупроводниках. В поисках еще более сильных магнитных полей К. в 1979 г. покидает Вюрцбург и отправляется на работу в лабораторию сильных магнитных полей в Гренобле. В 1980 г. он получает новое назначение и становится профессором Технического университета в Мюнхене. На этом посту он пребывает до 1985 г., когда его утверждают директором Института физики твердого тела Макса Планка в Штутгарте. Комбинация низких температур и сильных магнитных полей, которые он смог изучать в Гренобле, сыграла важную роль в его открытиях, связанных с эффектом Холла. Это явление, впервые наблюдавшееся в 1880 г. американским физиком Эдвином Х. Холлом, ранее рассматривалось лишь как весьма несовершенное средство измерения концентрации электронов в полупроводниках. При измерениях на основе этого эффекта электрический ток пропускается через образец, помещенный в магнитное поле, которое приложено в перпендикулярном направлении. На образце возникает напряжение в направлении, перпендикулярном и току, и магнитному полю. Величина этого напряжения Холла обычно пропорциональна магнитному полю и обратно пропорциональна концентрации электронов. Однако выводы, которые можно сделать на основе этих измерений, обладают, как правило, погрешностью порядка 10%, т.к. имеется множество разного рода взаимодействий между электронами и автоматами кристаллической решетки полупроводника. В Гренобле, работая в сотрудничестве с Майклом Пеппером из Кавендишской лаборатории Кембриджского университета и Герхардом Дордой из научно-исследовательских лабораторий корпорации <Сименс> в Мюнхене, К. провел эксперимент, отличавшийся от традиционных измерений главным образом природой образца. Кремний, который К. выбрал для эксперимента, составлял часть транзистора, в котором подвижные электроны могли перемещаться только в очень тонком слое вблизи одной из поверхностей устройства. Поэтому электроны могли двигаться лишь в двух измерениях, а не в трех, как в однородном образце. Поведение таких <двухмерных> электронов под действием приложенного напряжения существенно отличалось от поведения электронов в объемном образце. Наиболее удивительной особенностью эксперимента К. было отклонение напряжения Холла от обычно плавного поведения при изменении приложенного магнитного поля и концентрации электронов. При плавном увеличении числа электронов в двухмерном слое напряжение Холла сначала непрерывно спадало, затем какое-то время оставалось постоянным, затем снова спадало до следующей горизонтальной ступеньки и т.д. Разделив величину напряжения Холла, соответствующую каждой такой ступеньке, на величину пропускаемого через образец тока, мы получим величину электрического сопротивления. Сравнивая серию полученных сопротивлений, К. заметил, что все они составляют выражаемые простыми дробями доли одной и той же величины: сопротивления в 25,183 ом. Это сопротивление можно представить в виде отношения двух фундаментальных констант природы - постоянной Планка, управляющей всеми квантовомеханическими явлениями, и квадрата электрического заряда электрона. Важной особенностью полученного результата была высокая точность, с которой выполнялось это соотношение. При повторных экспериментах не только на образцах различной формы, но и на транзисторах, изготовленных из различных материалов, величину отношения неизменно удавалось измерить с погрешностью около одной десятимиллионной. Такая стабильность измерений позволила К. сразу же высказать гипотезу о том, что явление, известное ныне под названием квантового эффекта Холла, могло бы стать основой абсолютно нового стандарта электрического сопротивления. О своих открытиях К. и его коллеги сообщили в августе 1980 г. в журнале <Физикал ревью летерс> ("Physical Review Letters"). Работа, опубликованная К. в 1980 г., примечательна по крайней мере в трех отношениях. Во-первых, она показала, что эффекты квантовой теории, чаще всего проявлявшиеся в поведении микроскопических величин, например отдельных электронов, могут наблюдаться и при измерениях электрического тока в лабораторных масштабах. Во-вторых, обнаруженный эффект оказался полной неожиданностью для физиков-теоретиков, на протяжении десятилетий занимавшихся изучением полупроводников. В-третьих, квантовый эффект Холла позволил получать результаты, воспроизводимые со столь высокой точностью, что они сразу навели на мысль о новом международном стандарте единицы электрического сопротивления - ома. За открытие квантового эффекта Холла К. была присуждена Нобелевская премия по физике 1985 г. В представлении Шведской королевской академии отмечалось, что работы К. <открыли для исследований новую область, необычайно важную не только для теории, но и для приложений... Мы имеем здесь дело с новым явлением в квантовой физике, причем явлением, характерные особенности которого поняты лишь частично>. Точность и воспроизводимость, с которыми может быть измерен квантовый эффект Холла, делают его явлением, значение которого выходит далеко за рамки метрологии или физики полупроводниковых приборов. Поскольку измеряемая единица сопротивления зависит только от наиболее фундаментальных констант природы, полученный К. результат важен и для многих других областей физики. Например, тонкая структура спектров испускания горячих газов определяется той же комбинацией фундаментальных констант, что и квантовый эффект Холла. Таким образом, измеренное сопротивление Холла стало проверкой правильности громоздких теоретических расчетов, предсказавших значение постоянной тонкой структуры атомной спектроскопии. В некоторых отношениях открытие квантового эффекта Холла К. можно сравнить с явлением сверхпроводящего туннелирования, предсказанным двумя десятилетиями раньше Брайаном Д. Джозефсоном. Оба эффекта позволяют наблюдать в лабораторном эксперименте квантовомеханическое поведение, обычно ограниченное системами атомных размеров. Оба эффекта привели к созданию новых абсолютных стандартов электрических величин - вольта у Джозефсона и ома в случае квантового эффекта Холла. Работы К. имеют особое значение, ибо они стимулировали исследования электронов, эффективно ограниченных двухмерным пространством. Многочисленные новые явления, обнаруженные в последующие годы, и новые проблемы, возникшие в физике электронных слоев, во многом обязаны своим появлением замечательным наблюдениям, сделанным К. в 1980 г. В 1971 г. К. вступил в брак с Ренатой Фалькенберг, у них родились два сына и дочь. Помимо Нобелевской премии он был удостоен премии Вальтера-Шоттки Германского физического общества (1981) и премии Хьюлетта Паккарда Европейского физического общества (1982).
Мария Бутырская
Мария Бутырская		 28.06.1972 12:00 +0 0.00.00.N 0.00.00.E Ж


ПИРАНДЕЛЛО (Pirandello), Луиджи
 28.06.1867 12:00 +0:53 Agrigento, Sicily, Италия 37.18.00.N 13.35.00 -
-10.12.1936
Нобелевская премия по литературе, 1934 г.
Луиджи Пиранделло, итальянский драматург, новеллист и романист, родился в Джирдженти (ныне Агридженто) на Сицилии и был вторым из шести детей в семье преуспевающего владельца рудника по добыче серы. Литературный талант будущего писателя проявился уже в школе, еще подростком он сочинял стихи, написал трагедию <Варвар> (), которая не сохранилась. После безуспешной попытки приобщиться к семейному бизнесу П. поступает в Римский университет (1887), однако через год, недовольный уровнем преподавания, переводится в Боннский университет, где изучает литературу и философию, и в 1891 г. получает диплом по романской филологии, написав работу о сицилианских диалектах. В 1889 г. выходит первый поэтический сборник П. <Радостная боль> (), в котором чувствуется влияние Джозуэ Кардуччи. Закончив учебу, П. остается в Бонне и еще год читает лекции в университете. Вернувшись в 1893 г. в Рим и заручившись финансовой поддержкой отца, П. начинает писать: его первый роман <Отвергнутая> () выходит в 1901 г., а написанный в традициях веризма первый сборник новелл <Любовь без любви> () - в 1894 г., в том же году писатель женится на Антуаньетте Портулато, дочери компаньона отца, от брака с которой у него было двое сыновей и дочь. В 1898 г. П. становится профессором итальянской литературы в педагогическом колледже в Риме, где преподает до 1922 г. Свою первую пьесу, одноактную драму <Эпилог> (), П. пишет в 1898 г., однако в театре она была поставлена только через 12 лет, в 1910 г., под названием <Укус> (). В 1903 г. в результате наводнения был разрушен отцовский рудник, и теперь литература и преподавание остались для П. единственным средством к существовав нию. В 1904 г. жена писателя перенесла серьезный нервный срыв и в течение последующих 15 лет страдала манией преследования, устраивала мужу из ревности истерики, и в 1919 г. П. вынужден был поместить ее в психиатрическую клинику. Несмотря на семейные и финансовые неурядицы, П. продолжает писать и печататься. Большой успех выпадает на долю его третьего романа <Покойный Маттиа Паскаль> (, 1904), где отчетливо звучит тема <лица и маски>. Теоретические и эстетические взгляды на искусство писатель изложил в двух книгах 1908 г.: статье <Юмор> (), где раскрывается его сложное трагикомическое видение мира, и сборнике эссе <Наука и искусство> (). До 1915 г., когда была поставлена первая трехактная пьеса П. <Если это не так...> (), писатель работал в основном в жанре романа и новеллы: однако после 1915 г. целиком посвящает себя драматургии, давшей ему возможность жить безбедно и со временем оставить преподавательскую деятельность. С 1915 по 1921 г. П. пишет 16 пьес, причем все они шли на сцене. Особый успех у критики и зрителей имела пьеса <Это так (если вам так кажется)> (), поставленная в 1917 г. Международное признание приносит П. пьеса <Шесть персонажей в поисках автора> (, 1921), которая с огромным успехом с 1922 г. идет на сценах Лондона и Нью-Йорка. Однако римская премьера этой пьесы, самой популярной из 44 пьес драматурга, закончилась скандалом: зрители были оскорблены рассуждениями персонажей об относительности добра и истины. Премьера пьесы <Генрих IV> (), по мнению многих критиков - вершины творчества П., также состоялась в 1922 г. В своих зрелых произведениях П. развивает тему иллюзорности человеческого опыта и непостоянства личности, его герои лишены постоянных ценностей, черты их характера размыты. В мире П. личность относительна, а истина - лишь то, что происходит в данный момент. Писатель срывал со своих персонажей маски, освобождал от иллюзий, придирчиво исследовал их интеллект и личность. П. находился под большим влиянием теории подсознательного, выдвинутой французским психологом-экспериментатором Альфредом Бине. Еще в бытность свою преподавателем Боннского университета П. познакомился с работами немецких философов-идеалистов. В нестабильности человеческой психики писатель убедился и на собственном опыте, в течение 15 лет ухаживая за психически больной женой. Со временем П. становится не только знаменитым драматургом, но и не менее известным режиссером, осуществлявшим постановки собственных пьес. В 1923 г. писатель вступает в фашистскую партию и при поддержке Муссолини создает в Риме Национальный художественный театр, который в 1925...1926 гг. совершает турне по странам Европы, а в 1927 г. - по Южной Америке. Ведущая актриса театра, Марта Абба, становится для драматурга постоянным источником вдохновения. Несмотря на государственные субсидии, театр со временем начинает испытывать серьезные финансовые затруднения, и в 1928 г. труппа распускается. По мнению некоторых исследователей, П. вел себя с фашистами как соглашатель, приспособленец. В защиту писателя следует сказать, что он не раз во всеуслышание заявлял о своей аполитичности, в ряде случаев выступал с критикой фашистской партии, в связи с чем после закрытия Национального художественного театра у него возникли трудности с постановкой в Италии своих пьес. Некоторое время П. живет в Париже и Берлине, много путешествует и в 1933 г., по личной просьбе Муссолини, возвращается на родину. В 1934 г. П. получает Нобелевскую премию по литературе <за творческую смелость и изобретательность в возрождении драматургического и сценического искусства>. В своей речи Пер Хальстрём, член Шведской академии, отметил, что <самая замечательная черта искусства П. заключается в его почти магической способности сделать из психологического анализа хорошую пьесу>. В ответной речи П. объяснил свои творческие возможности <любовью и уважением к жизни, без которых было бы невозможно перенести горькие разочарования, тяжкий опыт, жестокие раны и те ошибки невинности, что придают глубину и ценность нашему опыту>. П. умер в Риме 10 декабря 1936 г., согласно его последней воле, похороны проходили без публичной церемонии, прах писателя был предан земле на его родине в Сицилии. Хотя новеллы писателя получили достаточно высокую оценку критики, наибольший вклад в литературу П. внес как драматург, отступивший от традиционной формы и выдвинувший новые темы и проблемы. Американский критик Мартин Эсслин сравнивал влияние революционных идей П. в области человеческой психики <с влиянием на физику теории относительности Альберта Эйнштейна>, а американский литературовед Роберт Брустайн объяснил, что общего между новаторскими по духу пьесами <Шесть персонажей в поисках автора>, <Каждый по-своему> (, 1924) и <Сегодня мы импровизируем> (, 1930): <В этих пьесах приемы реалистического театра, где актеры кажутся настоящими людьми, декорации выдаются за настоящий дом, а придуманные события - за действительно имевшие место, больше не используются. Теперь сцена - это сцена, актеры - это актеры, и даже зрители, которые раньше были молчаливыми свидетелями <заговора>, теперь являются полноправными участниками театрального действа>. По мнению американского критика и режиссера Эрика Бентли, <П. изобразил борение интеллекта с чувством, переход одного в другое...>. Творчество П. часто рассматривают как итог психологических исканий, начатых в пьесах Генрика Ибсена и Августа Стриндберга. В свою очередь П. оказал влияние на таких европейских драматургов, как Жан Ануй, Жан Поль Сартр, Сэмюэл Беккет, Эжен Ионеско, Жан Жене. Брустайн говорит о влиянии П. на Юджина О'Нила, Эдварда Олби и Гарольда Пинтера. <Из одного этого перечня, - замечает Брустайн, - можно сделать вывод, что П. - это один из наиболее влиятельных драматургов нашего времени>.
Щербаков Александр
 28.06.1932 12:00 +3 Rostov-na-Donu, Rostovskaja obl., Russia 47.14.00.N 39.42.00.E —
Писатель,переводчик Л.Кэрола ,.Алиса в зазеркалье,,

Дата смерти -09.10.1994.г.